Передние кони резко споткнулись и стали падать. На пути рыцарей оказалась прикрытая ветками широкая траншея, которую нельзя было разглядеть под снегом, и атака Воинов Господа сорвалась. Дорогостоящие кони ломали ноги и ржали от боли, а вбитые на дне ямы острые колья пробивали и вспарывали их животы. Рыцари сворачивали себе шеи, а на тех, кто уцелел, сверху валились кони и закованные в доспехи товарищи. Стоны и крики вплелись в плач жеребцов, но никто в этот звуковой концерт боли не вслушивался, ибо битва, словно штормовая волна, накатывалась на крестоносцев.

  Язычники, которые наверняка знали, где была ловушка для рыцарской конницы, стали обходить канаву с двух сторон и брать свалку из рыцарей в клещи, и Седрику фон Зальху, которому опять повезло и он уцелел, было понятно, что венеды их переиграли. Однако он не терзал себя, а решил сражаться дальше, ведь не все рыцари погибли и далеко не все успели набрать разгон, а потому сумели остановить своих верховых животных. Значит, шанс выполнить приказ Бернарда Клервоского еще имелся и, схватив выпавшее из чьей-то руки тяжелое длинное копье, паладин оперся на древко. Далее он с трудом встал на ноги, унял рвотные позывы и встряхнул головой, в которой стоял постоянный шум, а потом отбежал на чистое место и прокричал:

  - Именем Господа! Все кто может держать оружие и драться, ко мне! К бою!

  Как ни странно, но Зальха услышали. Часть воинов, кто спешенный, а кто на коне, сбилась вокруг него, а тут еще и отступающие швабы, которых гнали венедские кавалеристы, прибились к рыцарям. Ну, а затем начался бой и Седрик увидел своего обидчика языческого колдуна Вадима Сокола, который мчался прямо на него.

  - Убью! - Сквозь зубы процедил рыцарь и стал действовать. Его копье воткнулось тупым концом в землю, а острием было направлено навстречу врагу и, глядя на приближающуюся жертву, Зальх выкрикнул: - Смерть язычникам!

  Правый фланг армии крестоносцев мы смяли достаточно легко. Витязи храмовых дружин прорвали строй германской пехоты, и мы оказались у подножия одного из четырех холмов на левом берегу речки. В темноте я разглядел собирающийся на склоне крупный отряд рыцарей, голов в четыреста пятьдесят, которые имели все шансы нас смять, и хотел отдать приказ приготовиться к отражению вражеской атаки. Однако вуй-кмет Дружины Яровита старый воин Лучан Градко, который в этом сражении командовал всеми конными отрядами нашего левого крыла, выкрикнул, что рыцари пока не опасны, поскольку у них на пути есть препона в виде немаленькой волчьей ямы. Не верить ему оснований не было, человек он опытный и изучил место предстоящего сражения очень хорошо, вплоть до того, что лично каждую кочку обошел. Поэтому я продолжил сражение и на кавалерию внимания не обращал. Но вскоре европейские пехотинцы побежали, а когда мы за ними погнались, то я увидел, что рыцари, которые все-таки влетели в ловушку, пытаются организовать оборону. Витязи в это время обходили противника слева и справа и стремились поскорее взобраться на вершину холма, со мной были только дружинники Ивана Берладника и степняки, и я направил своих воинов на врага.

  - Шмяк! - на ходу я срубил бегущего копьеносца.

  - Швир-х! - еще один свалился наземь.

  Замах клинка и я приготовился достать следующего беглеца. Но тут из темноты вынырнула человеческая тень, а затем мой жеребец встал на дыбы, захрипел и повалился набок. Не мешкая, я вынул ноги из стремян и оказался на земле. Тут же поскользнулся и прокатился несколько метров по снегу. Сознания не потерял, но на миг застыл на месте и постарался восстановить дыхание.

  Над головой звездное небо. Мимо меня скакали лошади и бежали люди. Слышны хрипы и стоны, звенела сталь и где-то неподалеку ревела сигнальная труба. В моей правой руке находился Змиулан, который чувствовал, что враги, среди которых самый главный Бернард из Клерво, рядом. Вокруг кипела жестокая сеча и Гомо Сапиенсы резали друг друга почем зря и каждый был уверен, что именно за ним правда. В общем, битва шла своим чередом, а мне хотелось закрыть глаза и просто полежать. Однако, как поется в песне - покой нам только снится, а значит, надо было вставать.

  Рывком я поднялся и увидел, что прямо на меня идет слегка скособоченный человек, который сжимает меч. Это крестоносец, сомнений не было, и я бросился к нему навстречу. Противник у меня оказался опытный, быстрый и чрезвычайно сильный, и я едва не напоролся на его клинок. Но вовремя отклонил в сторону корпус, и смертельно опасная стальная полоска просвистела мимо.

  - Ха! - на выдохе я попытался достать католика, однако вражеский меч уже находился перед грудью моего противника и Змиулан был отбит.

  - Убью-ю-ю!!! - прорычал крестоносец и в этот миг его лицо озарил призрачный лунный свет.

  - Зальх!? - вглядевшись в лицо рыцаря, воскликнул я.

  - Он самый! - выдохнул германец и его меч вновь устремился в мою грудь.

  Я отшатнулся, и паладин последовал за мной. Наши клинки вновь встретились, и я едва сдержал напор непомерно крутого врага. Вновь звон стали, и опять я отступил. Еще одна сшибка и снова я сделал шаг назад.

  'Блин на! - подумал я. - Видать, Бернард накачал этого рыцаря силой по самые уши, вот он и прет вперед, будто танк. Это не дело, надо что-то предпринять или выложиться на все сто процентов, а то он меня загоняет'.

  Очередной удар откинул меня от Зальха и я опять упал. Рыцарь приближался ко мне с торжествующей улыбкой, но я все же успел подняться и встретил его низким выпадом. Удар был хорошим, быстрым и четким. Вот только паладин смог его отбить. Честно говоря, лично я, находясь в позиции Зальха, вряд ли бы успел защититься, а у него получилось, при чем сделал он это как-то механически, будто и не человек вовсе, а биоробот. Для меня это было очень плохо, но я духом не падал и продолжал сражаться.

  Меч крестоносца в горизонтальном замахе стал падать на мою голову, однако я смерти не ждал, а прыжком ушел в сторону. Зальх последовал за мной, и когда наши мечи в очередной раз соприкоснулись, то я ударил его ногой в грудь. Ботинок впечатался в стальной нагрудник рыцаря и когда он пошатнулся, Змиулан наугад метнулся в паладина и задел кисть его левой руки, которой он попытался закрыться. Германец, который наверняка потерял пару пальцев, вскрикнул и встряхнул рукой, а затем вновь попробовал меня атаковать. Однако я уже убедился, что Зальх все же живой человек, а не машина для убийства, которая не чувствует боли, и это придало мне уверенности в себе. Поэтому когда он начал новый натиск, то я уже был готов и после очередного размена ударами, прыгнул на паладина.

  Мое тело навалилось на германца, и без долгих раздумий я врезал ему рукояткой меча в челюсть. Что-то хрустнуло, и Зальх, обливаясь кровью, отбросил меня в сторону. Затем он свалился, а когда попытался встать, то Змиулан располосовал ему бедро. Паладин дергался и раз за разом пытался достать меня, но безуспешно, а после того как я убедился, что он уже не боец, то обошел его с той стороны, откуда рыцарь не мог меня достать, и опустил на него клинок. Но германец вновь меня удивил. Он ощерился, словно дикий зверь, выкрикнул какое-то непереводимое ругательство и бросил мне в грудь свой меч. Я уклонился, а когда решил довести дело до логического завершения, то паладина передо мной уже не было. Нет. Зальх не испарился и не применил какую-то магию, ибо все проще. Рыцарь скатился вниз по склону холма и пропал в темноте.

  Было, я едва не рванулся за ним вслед. Однако, кинув взгляд за спину, я обнаружил, что на вершине холма идет жестокая рубка, и забыл про поверженного паладина, который наверняка истечет кровью, и все равно помрет. Мысль уже перескочила на сражение, и я двинулся вверх по склону.

  Двигаться было тяжело, слишком много вокруг валялось трупов, как людских, так и лошадиных. Постоянно слышались стоны раненых, и я шел на ощупь, сначала одна нога проверяла пространство впереди, а только затем следовал шаг. Я старался идти как можно быстрее, но был вынужден сделать две остановки. Первую, когда услышал славянина, которого придавило трупом тяжелого рыцаря. Своего товарища ведь не бросишь, и я помог воину выбраться, а когда разглядел, кому помог, то оказалось, что передо мной сотник Болдырь. Дальше топали на пару, благо, черный клобук серьезных ранений не получил. Ну, а второй раз заминка случилась из-за того, что в районе траншеи с кольями, где полегло множество крестоносцев, раздался приглушенный окрик на немецком языке: